Минувшая неделя запомнилась мне опубликованием Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 27 мая №26-П.
Суть дела.
В КС РФ обратилась гражданка О.Н. Селина, которая сочла противоречащими Основному закону положения абзаца пятого подпункта «в» пункта 3 статьи 51 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе».
В обосновании своих требований заявительница указала, что оспариваемые законоположения предоставляют право военнослужащим, проходящим службу по контракту, возможность досрочного увольнения в связи с уходом за несовершеннолетним ребенком. Кроме того, заявительница пояснила, что ее несовершеннолетняя дочь часто болеет, в связи с чем указанная норма должна была распространяться и на нее.
Однако ни суд первой инстанции, ни судья Верховного Суда Российской Федерации не сочли доводы заявителя убедительными, поскольку отец ребенка, с которым гражданка Селина находится в разводе, не лишен родительских прав, а заявителем не было представлено достаточных доказательств, свидетельствующих о необходимости ее увольнения по вышеназванным законоположениям.
Примечательно, что и Конституционный Суд не счел доводы заявительницы достаточными, чтобы признать спорные нормы противоречащими Конституции, однако в п. 2 резолютивной части данного Постановления КС РФ указал на необходимость пересмотра вынесенных по делу заявительницы судебных решений, если для этого нет иных препятствий.
На мой взгляд, подобная позиция КС РФ выглядит достаточно странной, ведь требования гражданки Селиной КС не поддержал, вместе с тем, он вынес предписания о пересмотре уже состоявшихся дел, которые находятся в плоскости гражданского, а не конституционного судопроизводства.
С другой стороны, мы плавно движемся в сторону формирования судебного прецедента, что может быть и правильным?